|
|
О Музыкальном Движении в застойный периодВоспоминания Натальи Федоровой
5. Последователи Айседоры Дункан из Калифорнии
По приглашению школы Айседоры из Сан-Франциско я ездила в Штаты в 1991г. Руководитель школы - Розарио Мария Вилазанна Руиц очень глубоко и тонко понимает этот вид творчества; она делает подчас невозможное для сохранения его в истинной форме. В Дункановский Центр Сан-Франциско входят несколько групп, которыми руководят последователи учениц Айседоры. Все танцы и упражнения Айседоры сохраняются, передаются там из поколения в поколение, из рук в руки, от учителя к ученику. Работа очень кропотливая, требует много самоотдачи и тонкой работы. Розарио сама прекрасная танцовщица и педагог. Я участвовала в разных уроках, которые она давала; давала уроки сама и мы вместе выступали.
Розарио Мария Вилазанна Руиц (слева), Розарио Мария Вилазанна Руиц (в центре), Маделен Сцепещи (справа)
Уроки как самой Розарио, так и других, например Маделен Сцепещи, очень логично построены от разминки корпуса до довольно длинных музыкальных отрывков, когда все вместе танцуют вслед за руководителем. Есть отличие от музыкального движения в методе обучения работе с музыкой. Гептахором были созданы музыкально-двигательные упражнения, т.е. небольшие упражнения, направленные на то, чтобы обучить связывать музыку и движение. В уроках последователей Айседоры музыкальные отрывки длинные с разными музыкально-двигательными темами. По моему мнению, по этим длинным и сложным музыкальным отрывкам значительно труднее овладеть методом танца. Упражнения Гептахора более быстрым и ясным путем ведут к цели, это громадная заслуга Гепрахора. С другой, стороны поразила близость наших методов. Я впервые танцевала на музыку, предлагаемую Розарио, и впервые танцевала в общих вещах. Но с первых же секунд было ощущение, что мы всегда танцевали вместе. Для меня все было очень органично, правильно и понятно.
Очень полезным и приятным было общение со всеми участницами; я чувствовала, что мы как будто давно знакомы и я среди близких друзей. Они меня многому научили, и, в первую очередь, подлинным танцам Айседоры. Эти танцы со всеми деталями я постаралась передать моим ученицам. На моих уроках все участницы группы Розарио были «сплошное внимание». С огромным интересом они овладевали музыкально-двигательными упражнениями, сразу поняв, что это важнейший фундамент и метод для овладения танцем.
Однажды Маделен Сцепещи позвала меня на урок в школу эвритмии. Уроки вела преподавательница из Германии, где находится большой центр эвритмии (школа и концертная группа). Интересно, что все танцевали все время глядя в одну сторону, где была доска. На ней был нарисован танец, точнее музыкальные фразы переложенные в движение в пространстве. Мне эта схематизация очень не понравилась, т.к. отвлекала от углубления в музыку, а превращала все действо в очень формальное и искусственное. Тем не менее я быстро поняла эту схему, т.к. музыкальное движение научило это всё слышать, и начала двигаться свободно в рамках схемы. После урока получила приглашение поехать в Германию в концертную группу. Общее впечатление от урока тяжелое, движение запрограммировано, об эмоциональном восприятии музыки и творческом процессе нет и речи. Для сравнения, в музыкальном движении уже с первых уроков стимулируется погружение в музыку и творческий процесс создания нового движения. Конечно выбор музыки зависит от возраста и степени подготовки учеников, но творческий процесс присутствует и поощряется всегда, с первых шагов.
6. Образование Дункановского Центра при Московском Филиале Европейского Культурного Клуба
В начале 80-х уже работало несколько детских и взрослых коллективов. Мы очень тяготели к объединению, хотели чувствовать себя одним коллективом. Приглашали всех к созданию единого центра. Откликнулись студии Амировой, Рязановой, Вареник, Князевой, Ивановой – Трифоновой и моя. Лариса Вареник провела огромную организационную работу и был создан Дункановский Центр при Московском Филиале Европейского Культурного Клуба. Для открытия Центра было решено устроить Концерт. Радик Фиш, писатель, сын Эммы Фиш, помогал в его организации. Таня Иванова–Трифонова смогла организовать Концерт в театре Маяковского. Было решено пригласить группу из Калифорнии, этим (организация приезда и приема) занималось все наше семейство и многие друзья нам помогали по разным направлениям. Для примера вспомним, что это было довольно голодное время в Москве, а для приема гостей из Америки, многие приносили разную еду, которую удавалось купить. Например, Белла Болтнянская-Лигай снабжала кефиром. Ещё нам удалось пригласить центральное телевидение и они отсняли и показали в эфире небольшую передачу.
Программа концерта была построена из 3-х частей. В первой было представление педагога (один танец) и его группы (два танца). Потом выступали гости из Калифорнии Мария Розарио Виллазана Руиц и Маделен Сцепещи, которые показали танцы, поставленные Айседорой и переданные им по наследству от ее учениц из рук в руки. В третьей части было выступление группы «Новый Гептахор». Так мы назвали себя, т.е. тех, кто уцелел за эти годы скитаний, мог и хотел танцевать вместе. В «Новый Гептахор» вошли Амирова, Болтнянская-Лигай, Вареник, Иванова–Трифонова, Князева, Рязанова, Смирнова-Дмитриева и я. Среди серьёзных помощников, болельщиков, художественных руководителей надо назвать Ольгу Кондратьевну Попову, Эвелину Шауро, Лилю Галковскую, Лиду Осипову-Горячеву, Олю Мазневу, Таню Воробьеву, Мишу Малышева и Алису Пасынкову.
Стоят на одном колене, слева направо стоят: Мазнева, Вареник, Рязанова, Иванова–Трифонова, Федорова, Каспшик, Павлова
Стоят слева направо: Болтнянская- Лигай, Амирова, Князева
Слева направо: Наталья Федорова, Розарио Мария Вилазанна Руиц, Маделен Сцепещи, Лариса Амирова, Таня Князева, Бэлла Болтнянская- Лигай, Лариса Вареник. Во втором ряду Таня Иванова-Трифонова, сидит Валя Рязанова
7. Фестиваль Памяти Айседоры
В 1993 отмечался 100 летний юбилей с первых концертов Айседоры и мы очень хотели устроить Фестиваль и объединить всех её последователей. Помню, как мы в первый раз пошли в Дом Театральных работников на встречу с представителями танцевального отдела этой организации, среди которых была искусствовед, балетный критик Наталья Чернова. Она и стала главным руководителем всего организационного процесса. В многочисленных переговорах участвовали обе Ларисы - Амирова и Вареник, две Тани - Иванова–Трифонова и Князева и я. Мы предполагали объединиться с последователями Алексеевой, т.е. И. Родионовой-Девятковой и И. Кулагиной и пригласить школу Айседоры из Сан-Франциско. Чернова предложила, чтобы участвовали ещё группы пластического движения М. Родионовой, М. Суворовой и Б. Собинова. Запланировали четыре дня: первый и последний с участием всех взрослых коллективов, а в другие дни показ детских групп и мастер классы. Чернова поручила мне написать общую программу.
Было решено провести два больших концерта в большом зале Дома Ученых. В этом зале последователи Айседоры выступали регулярно, да и расположен он недалеко от здания школы Айседоры. Для детских выступлений и мастер классов был выбран зал на Проспекте Мира. Подготовка шла по всем направлениям, включая поиски спонсоров для аренды помещений. После многократных встреч и дискуссий остался нерешенным главный вопрос со спонсором. Представители всех групп уже сказали, что найти спонсора не могут. Мама моей ученицы Лены Власовой обещала найти спонсора, он вроде был уже согласен, но окончательного ответа не давал. В итоге Чернова назначила последнее собрание и предупредила, что если к этому дню спонсора не будет, то всё отменяется. А мой ожидаемый спонсор всё не подтверждает участие. Помню этот ужасный день досконально. Понимаю, что от моего ответа зависит состоится ли Фестиваль, но положительного решения нет. С мужем Володей Левитом решили все взять на себя. На собрание опоздала не нарочно (действительно не могла уйти во время из Гидрометцентра СССР, где работала). Прихожу в зал, все группы в сборе, Чернова во главе стола и все смотрят на меня. Чернова спрашивает: “Спонсор есть?”, отвечаю ”Да”. Тут же всё закрутилось, Чернова раздаёт последние задания кому куда звонить, пресса, телевидение... Но ответа же все нет! Мы с Володей пережили 10 ужасных дней в ожидании положительного ответа, больше никому не говорили. Но сами совсем извелись.
Появилась ещё одна неожиданность. Когда начали организовывать Фестиваль приглашали всех. Включая и Веру Ткачеву–Белозарович. По-моему, она в начале даже как-то пришла на собрание участников, а потом не появлялась более. И вот в разгар подготовки Чернова сообщила, что приходила Вера и сказала, что она организует свой Фестиваль в Доме Кино. Чернова решила найти компромисс и предложила эти два Фестиваля считать и называть частями одного и того же действа. Мы согласились.
Как упоминала выше, мы пригласили на Фестиваль школу Айседоры из Сан-Франциско. К нам приехали Маделена Сцепещи и Лора Рейнолдс, они и жили у нас дома. Они выступили в Доме Ученых (во втором концерте) и в Доме Кино с большой программой из танцев в постановке Айседоры и прекрасно их исполнили. В двух из них я танцевала вместе с ними. Мы подготовили вместе ещё несколько номеров для Фестиваля в Доме Кино. Для участия там потребовали оплату в долларах, что для всех москвичей того времени было неожиданно и нереализуемо. Но школа из Сан-Франциско пригласила меня выступить в их труппе и заплатили этот взнос за меня, на что я конечно с радостью согласилась. Но увы, меня на сцену физически не выпустили. Не могу понять почему Вера так боялась моего появления.
Слева направо: Лора Рейнолдс , Наталья Федорова и Маделен Сцепещи
С Маделеной и Лорой был связан ещё очень странный эпизод. Для наших совместных репетиций у нас было очень мало времени, всего один день, т.к. они приехали практически к выступлению. Весь этот день происходили события мешавшие репетициям, в том числе даже произошел пожар в моём зале.
В Доме Ученых мы танцевали много. Очень тепло приняли мелодию из оперы Глюка Орфей и Евридика, которую мы с Ларисой Вареник танцевали с трепетом и любовью. Смогли поднять и донести фрагмент из концерта №2 на музыку Шнитке. Запомнился казус с моим костюмом когда танцевала одна Щедрина «Подражание Альбенису». Для этого номера я обматывалась шарфом, который в других номерах использовался как шарф и его нельзя было заранее сколоть. Поскольку выходила на сцену через номер, приходилось быстро переодеваться. Что-то плохо закрепила и в один момент увидела, что шарф частично с меня спал. Пришлось музыкально развернуться спиной к залу и в танце закрепить упавшее.Продолжение следует...
Вернуться на первую страницу материалов
